Отношение корейцев к ценности национальной валюты сильно изменилось за последние пять лет.

Когда Ли Мён Бак (Lee Myung-bak) занял пост президента в конце февраля 2008 г, средства массовой информации и многие жители страны говорили только о том, что вона слабеет, и о том, какую угрозу это представляет для экономики Южной Кореи. Высказывались опасения, что это приведет к росту стоимости импорта, подстегнет инфляцию и заставит иностранных инвесторов продать акции корейских компаний.

Теперь, когда Пак Кын Хе (Park Geun-hye) готовится приступить к исполнению своих обязанностей, люди обеспокоены укреплением воны. Стратегия по ослаблению йены, о которой заявил премьер-министр Японии Синдзо Абэ (Shinzo Abe), дала корейским СМИ и государственным деятелям новый повод для жалоб на соседа, поскольку относительная ценность валют двух государств также имеет большое значение для экспортеров.

Для полноты картины давайте вспомним, как обстояли дела в 2008 г.

30 января 2008 г. один доллар США стоил 946 вон, 30 января 2013 г. – 1082 вон, что означает, что вона подешевела примерно на 15%. В то же время, пять лет назад доллар стоил 106 йен, а сегодня – 90 йен, то есть йена стала примерно на 15% дороже.

В результате, на таком рынке, как, например, США, где потребители выбирают между японскими и корейскими автомобилями, корейские машины могут стоить дешевле японских, чтобы обеспечить производителям больший возврат прибыли.

Сегодня звучат опасения по поводу удорожания воны с 1080 до 1050 за доллар. Однако пять лет назад все были обеспокоены, когда вона подешевела с 950 до 1000 за доллар. В середине марта 2008 г, спустя менее месяца с начала президентского срока Ли Мён Бака, корейская валюта подешевела до уровня 1000 вон за один доллар США. Подействовали рыночные силы, но заявления министра финансов Кана Ман Су (Kang Man-soo), который допускал ослабление вона, также имели эффект.

18 марта 2008 г. крупнейшая газета Южной Кореи Chosun Ilbo привлекла внимание к слабеющей воне. В редакторской статье было написано: «Даже если правительство не проводит прямые валютные интервенции, ему следует продумать меры по остановке резкого снижения курса воны, которое может представлять угрозу для экономики страны». (Не будем упоминать о панике, которую правительство и корейские СМИ подняли в ноябре 2008 г, когда курс воны снизился – а точнее, рухнул – до 1400 за доллар).

Теперь посмотрим, как обстоят дела в 2013 г.

В конце января Chosun Ilbo в редакционной статье написала: «Если не препятствовать укреплению воны, экономический рост замедлится, а в долгосрочной перспективе это приведет к кризису корейской экономики. Важнейшая экономическая задача нового правительства – стабилизация валютного курса».

Мы не придираемся к Chosun Ilbo. В нескольких других газетах, в том числе англоязычных, обнаружились похожие примеры диаметрально противоположных заявлений о стоимости воны, сделанных в 2008 г. и в 2013 г. Несмотря на то, что пять лет назад ситуация была абсолютно другой, недавнее изменение относительной стоимости воны и йены породило идею о том, что Южная Корея оказалась в осаде и может еще сильнее пострадать из-за желания Синдзо Абэ ослабить йену. В январе 2013 г. правительство Южной Кореи внесло свой вклад, показав, что работает над защитными мерами, и некоторые главы компаний, судя по финансовым результатам IV квартала, тоже забили тревогу.

На фоне заявлений корейских СМИ и серьезных специалистов о валютных войнах изображение происходящего с воной перестало казаться гиперреакцией и превратилось в царство абсурда. 29 января, на следующий день после того, как вона подешевела до 1093 за доллар, англоязычная газета Joong Ang Daily вышла с заголовком «Слишком сильная вона демонстрирует признаки слабости».

ИА РУСКОР